Библиотека в Уиндигейтсе

Дома в последние дни было холодно настолько, что мне приходилось хотя бы раз в день греть свои ноги в двух носках феном. Единственным спасением было кигуруми-дракончик из флиса, мягонькое и тёплое. Сейчас уже не такой дубак, но всё равно с нетерпением жду отопления.

Читаю сейчас "Муж и жена" Уилки Коллинза (отличная книга, ещё напишу о ней, когда дочитаю), и в ней мне встретилось описание библиотеки. Тут же вспомнилось, что в блоге "Ex Libris: Victorian Ghost's Library" видела рубрику на эту тему, и решила украсть идею цитировать такие описания.

" Библиотека в Уиндигейтсе была самой большой и красивой комнатой во всём доме. Два главных рода литературы занимали в ней подобающее каждому место. На полках, тянувшихся вдоль стен, скучали почтенные фолианты, которые человечество в большинстве своём не читает, зато относится с величайшим уважением. А на столах, расставленных там и сям, соблазнительно пестрели книжки, которые человечество по большей части не уважает, но которыми зачитывается. К первому роду причисляются исторические сочинения, древние авторы, биографии, памфлеты, эссе, словом - литература солидная, почитаемая, но почти не читаемая. Второго рода литература - самоновейшие романы, повсеместно читаемые, но мало кем почитаемые. В Уиндигейтсе, как и везде, историю относили к высокой литературе, поскольку она следует авторитетам, о коих нам мало что ведомо; а беллетристику - к литературе низкой, поскольку она следует природе, о коей ведомо и того меньше. В Уиндигейтсе, как и везде, вы бываете горды собой, если у всех на глазах зачитались историческим сочинением, и напротив, очень собой недовольны, если вас застали за чтением новомодного романа. Архитектурное решение библиотеки в Уиндигейтсе способствовало укреплению этого любопытного и очень распространённого вида человеческой глупости. Ряд мягких кресел в середине манил любителя высокой литературы явить миру воплощённую добродетель. А вдоль одной из стен уютные, скрытые портьерами ниши прятали от посторонних глаз любителя изящной словесности, резвящегося на стезе греха. Что до остальной обстановки, всё было выбрано со вкусом и в надлежащем количестве. И высокая литература, и беллетристика, и великие писатели, и менее великие - все были одинаково щедро озарены чистым потоком небесного света, вливающегося в комнату через высокие окна, начинавшиеся от самого пола. "

Я точно знаю, что вряд ли у меня когда-то будет своя собственная библиотека, да я и охладела как-то к бумажным книгам в последнее время. Но читать и представлять такую комнату не может не приносить удовольствие.